Флот во второй мировой войне

В данном разделе изложена информация о качественном и численном составе военно-морских флотов государств, участвовавших в военных действиях Второй мировой войны. Кроме того, приведены данные о флотах некоторых стран, официально занимавших нейтральную позицию, однако фактически оказывавших содействие тем или другим участникам войны. Недостроенные или вступившие в строй после окончания войны корабли не учитывались. Не принимались во внимание и суда, использовавшиеся в военных целях, но находившиеся под гражданским флагом. Суда, переданные или полученные от одной страны другой (в т. ч. и по договорах ленд-лиза) в расчет не принимались, как не учитывались и трофейные или восстановленные корабли. В силу ряда причин, данные о погибших десантных и малых кораблях, а также катерах приведены по минимальных значениях и фактически могут быть значительно больше. Тоже касается и сверхмалых подводных лодок. При описании тактико-технических характеристик приводились данные по времени последней модернизации или перевооружения.

Характеризуя военные корабли как оружие войны на море, следует отметить, что целью такой войны являлась борьба за морские коммуникации, как средство для самых больших, массовых перевозок. Лишение противника возможности использовать море для транспорта, одновременно широко используя его в тех же целях и есть путь к победе в войне. Для завоевания и использования господства на море недостаточно только одного сильного военно-морского флота, для этого необходимы также большой торговый и транспортный флоты, удобно расположенные базы и государственное руководство, обладающее морским мышлением. Лишь совокупность всего этого обеспечивает морское могущество.

Для борьбы с военно-морским флотом приходится сосредоточивать все свои силы, для защиты же торгового судоходства — разделять их. Характер военных действий на море все время колеблется между этими двумя полюсами. Именно характер военных действий определяет потребность в тех или иных военных кораблях, в специфике их вооружения и тактике использования.

Осуществляя подготовку к войне, ведущие морские государства применяли разные военные морские доктрины, однако ни одна из них не оказалась эффективной, правильной. И уже в ходе войны с напряжением всех сил пришлось не только их корректировать, а кардинально изменять под планируемые военные действия.

Так, ВМФ Великобритании, базируясь на устаревших кораблях межвоенного периода, главный упор делал на крупные артиллерийские корабли. Военный флот Германия формировал массовый подводный флот. Королевский Итальянский флот строил скоростные легкие крейсера и эсминцы, а также малые подводные лодки с низкими техническими характеристиками. СССР пытаясь заменить царский флот, ускорено строил корабли всех классов устаревших образцов, опираясь на доктрину прибрежной обороны. Основу флота США составляли тяжелые артиллерийские корабли и устаревшие эсминцы. Франция усиливала свой флот легкими артиллерийскими кораблями с ограниченным запасом хода. В Японии строили линкоры и авианосцы.

Кардинальные изменения в структуре флотов произошли и с массовым внедрением радиолокаторов и гидролокаторов, а также развитием средств связи. Применение систем опознавания самолетов, управления артиллерийским и зенитным огнем, обнаружения подводных, надводных и воздушных целей, радиоразведка также изменили и тактику флотов. Ушли в небытие крупные морские сражения, а война с транспортным флотом стала приоритетом.

Развитие вооружений (появление новых типов палубных самолетов, неуправляемых ракет, новых видов торпед, мин, бомб и т.д.) позволили флотам проводить самостоятельные оперативные и тактические военные операции. Флот из вспомогательных сил сухопутных войск превращался в основную ударную силу. Авиация становилась эффективным средством как борьбы с флотом противника, так и защитой своего.

Рассматривая ход войны в увязке с техническим прогрессом, развитие флотов можно охарактеризовать следующим образом. В начальном этапе войны всевозрастающий германский подводный флот фактически блокировал морские коммуникации Великобритании и ее союзников. Для их защиты потребовалось значительное количество противолодочных кораблей, а их оснащение гидролокаторами, превратило подводные лодки из охотников в мишени. Необходимость защиты крупных надводных кораблей, конвоев и обеспечение проведения будущих наступательных операций потребовали массового строительства авианосцев. Этим характеризуется средний этап войны. На заключительном этапе для проведения массовых десантных операций как в Европе, так и на Тихом океане возникла острая необходимость в высадочных средствах и судах обеспечения.

Все эти задачи смогли решить только США, чья мощная экономика за годы войны превратила союзников в должников на долгие годы, а страну в сверхгосударство. При этом следует отметить, что поставки кораблей по договорам ленд-лиза происходили в рамках перевооружения США, т.е. союзникам передавались устаревшие суда, с низкими ТТХ или без надлежащего оборудования. Это в равной мере касалось всех получателей помощи, в т.ч. и СССР, и Великобритании.

Необходимо упомянуть и то, что как крупные корабли США, так и малые отличались от судов всех других стран наличием комфортных условий жизнеобеспечения экипажей. Если в других странах при строительстве кораблей приоритет отдавался количеству вооружения, боеприпасов, запасам топлива, то американские флотоводцы комфорт экипажа ставили в один ряд с требованиями к боевым качествам судна.

Продолжение таблицы

Совокупное количество военных флотов 42 стран (обладающих военными флотами или хотя бы одним кораблем), принимавших участие во Второй мировой войне составляло 16,3 тыс. кораблей, из которых погибло по не полным данным не менее 2,6 тыс. Кроме того, в состав флотов входило 55,3 тыс. малых кораблей, катеров и десантных судов, а также 2,5 тысячи подводных лодок, без учета сверхмалых субмарин.

Пятерку стран, имеющих самые крупные флоты составляли: США, Великобритания, СССР, Германия и Япония, которые имели 90% боевых кораблей от общей численности, 85% подводных лодок и 99% малых и десантных судов.

Обладающие большими флотами Италия и Франция, а также более мелкими Норвегия и Нидерланды не смогли эффективно распорядиться своими кораблями, затопив их часть и став основными поставщиками трофеев противнику.

Определить значимость видов кораблей в военных действиях возможно лишь с учетом этапов войны. Так на начальной стадии войны главенствующую роль играли подводные лодки, блокирующие коммуникации противника. В средней стадии войны основную роль играли эсминцы и противолодочные корабли, которые подавили подводные флоты противников. В завершающей стадии войны на первое место вышли авианосцы с кораблями обеспечения и десантные корабли.

В период войны было потоплено торговый флот тоннажем 34,4 млн. т. При этом на долю подводных лодок приходилось 64%, авиации – 11%, надводных кораблей – 6 %, мин – 5%.

Из общего количества потопленных боевых кораблей флотов примерно 45% заслуги авиации, 30% — подводных лодок, 19% — доля надводных кораблей.

Содержание действительно мощных Военно-Морских сил дело обременительное для любой экономики мира. Пожирающие огромные материальные ресурсы ВМС могли позволить немногие страны. Военные же флоты становились скорее орудием политики чем действенной силой, а иметь мощные линкоры считалось престижным. Но позволить реально это имели всего 13 государств в мире. Дредноутами располагали: Англия, Германия, США, Япония, Франция, Россия, Италия, Австро-Венгрия, Испания, Бразилия, Аргентина, Чили и Турция (турки захватили и отремонтировали брошенный немцами в 1918 году «Гебен» ).

После Первой мировой войны желание заиметь собственные линкоры высказывали Голландия, Португалия и даже Польша (с ее 40-километровым побережьем) и Китай, однако эти мечты так и остались на бумаге. Построить линкор своими силами могли лишь богатые ииндустриально развитые страны, в числе которых была и царская Россия.

Первая Мировая война оказалась последней, в которой происходили масштабные морские сражения между воюющими сторонами, самым масштабным из которых былоЮтландское морское сражение между английским и немецким флотом. С развитием авиации крупные корабли становилисьуязвимыми и в дальнейшем ударная сила перешла авианосцу. Тем не менее линкоры продолжали строить и только Вторая Мировая война показала бесперспективность этого направления в военном кораблестроении.

После окончания Первой мировой войны на стапелях стран-победителей застыли корпуса гигантских кораблей. По проекту, например, французский «Лион» должен был иметь шестнадцать 340-мм пушек. Японцы заложили корабли, рядом с которыми английский линейныйкрейсер «Худ» выглядел бы подростком. Итальянцы достраивали четыре суперлинкора типа «Франческо Кораччоло» (34 500 т, 28 узлов, восемь 381-мм пушек).

Но дальше всех пошли англичане — их проект линейных крейсеров 1921 года предусматривал создание монстров водоизмещением 48 000 тонн со скоростью 32 узла и 406-мм пушками. Четыре крейсера подкреплялись четверкой линкоров, вооруженных 457-мм орудиями.

Однако утомленная войной экономика государств требовала не новой гонки вооружений, а паузы. Тогда за дело взялись дипломаты.

США решили зафиксировать соотношение военно-морских сил на достигнутом уровне и принудили пойти на это другие страны Антанты (Японию пришлось «уговаривать» очень жестко). 12 ноября 1921 года в Вашингтоне состоялась конференция. 6 февраля 1922 года, после ожесточенных споров был подписан «Договор пяти держав» , установивший следующие мировые реалии:

никаких новостроек в течение 10 лет, кроме двух линкоров для Англии;

соотношение сил флотов между США, Великобританией, Японией, Францией и Италией должно составлять 5:5:3:1,75:1,75;

по истечении десятилетней паузы никакой линкор не может быть заменен новым, если он моложе 20 лет;

максимальное водоизмещение должно составлять: для линкора— 35 000 тонн, для авианосца — 32 000 тонн и для крейсера — 10 000 тонн;

максимальный калибр орудий должен составлять: для линейных кораблей — 406 миллиметров, для крейсера — 203 миллиметра.

Флот Великобритании сокращался на 20 дредноутов. По поводу этого договора известный историк Крис Маршалл написал: «Как бывший британский премьер-министр А. Бельфур мог подписать такой договор — решительно не укладывается в моем сознании!»

Вашингтонская конференция определила ход истории военного кораблестроения на четверть века и имела для него самые пагубные последствия.

Прежде всего, десятилетняя пауза в строительстве, и особенно ограничение водоизмещения, остановила нормальную эволюцию крупных кораблей. В договорных рамках создать сбалансированный проект крейсера или дредноута было нереально. Жертвовали скоростью -возникали хорошо защищенные, но тихоходные корабли. Жертвовали защитой — спускались на воду «картонные» крейсера. Создание корабля — результат усилий всей тяжелой промышленности, поэтому искусственное ограничение на качественное и количественное совершенствование флота привело к тяжелейшему кризису.

В середине 1930-х годов, когда стала очевидной близость новой войны, вашингтонские соглашения были денонсированы (расторгнуты). Начался новый этап в строительстве тяжелых кораблей. Увы, система кораблестроения была нарушена. Пятнадцатилетнее отсутствие практики иссушило творческую мысль конструкторов. В результате вначале создавались корабли с серьезными дефектами. К началу Второй мировой войны флоты всех держав устарели морально, а большинство кораблей устарели физически. Многочисленные модернизации судов не изменили положения дел.

За все время вашингтонской паузы были построены только два линкора — английские «Нельсон» и «Родней» (35 000 т, длина — 216,4 м, ширина — 32,3 м, 23 узла; бронирование: пояс — 356 мм, башни — 406 мм, рубка — 330мм, палуба — 76—160мм, девять 406-мм, двенадцать 152-мм и шесть 120-мм пушек). По Вашингтонскому договору Британии удалось выторговать себе некоторое преимущество: она сохранила возможность построить два новых корабля. Конструкторам пришлось поломать голову, как вместить максимум боевых возможностей в корабль водоизмещением 35 000 тонн.

В первую очередь отказались от высокой скорости. Но одного ограничения веса двигателя оказалось мало, поэтому англичане пошли на коренное изменение компоновки, расположив всю артиллерию главного калибра в носовой части. Такое расположение позволило заметно сократить длину броневой цитадели, зато она получилась очень мощной. Кроме того, 356-мм плиты помещались с наклоном 22 градуса вовнутрь корпуса и были перенесены под наружную обшивку. Наклон резко увеличил сопротивляемость брони при больших углах падения снаряда, что имеет место при стрельбе с большого расстояния. Внешняя обшивка срывала со снаряда «макаровский» наконечник. Цитадель закрывалась толстой броневой палубой. С носа и кормы установили 229-мм траверсы. Зато вне цитадели линкор оставался практически незащищенным — классический образец системы «всё или ничего».

«Нельсон» не мог вести огонь главным калибром прямо по корме, но необстреливаемый сектор ограничивался 30 градусами. Носовые углы почти не прикрывались противоминной артиллерией, ибо все шесть двухорудийных башен с 152-мм пушками занимали кормовую оконечность. Механическая установка перекочевала ближе к корме. Все управление кораблем сосредоточили в высокой башнеподобной надстройке -еще одно новшество. Последние классические дредноуты «Нельсон» и «Родней» заложили в 1922 году, спустили на воду в 1925-м, а ввели в строй в 1927-м.

Кораблестроение перед Второй Мировой войной

Вашингтонский договор ограничил строительство новых линкоров, но не смог остановить прогресс в кораблестроении.

Первая мировая война вынудила специалистов пересмотреть взгляды на ведение морских операций и на дальнейшее техническое оснащение боевых кораблей. Военное кораблестроение должно было, с одной стороны, использовать все производственные достижения современной промышленности, а с другой— выставляя свои требования, побуждать промышленность работать над усовершенствованием материалов, конструкций, механизмов и вооружения.

Броня

В отношении изготовления броневых цементированных плит большой толщины в послевоенный период было внесено мало улучшений, так как качество их почти достигло предела еще в начале XX века. Однако удалось все-таки улучшить палубную броню, применив специальные вязкие стали. Это новшество было особенно важно ввиду увеличения дистанции боя и появления новой угрозы — авиации. Палубная броня в 1914 году весила около 2 тысяч тонн, а на новых линкорах ее вес довели до 8—9 тысяч тонн. Это связано со значительным усилением горизонтальной защиты. Броневых палуб стало две: главная — по верхней кромке броневого пояса, а под ней — противоосколочная. Иногда выше главной ставилась третья тонкая палуба — взводная, для срывания со снарядов бронебойного наконечника. Ввели новый тип брони-- противопульную (5— 20-мм), которую применяли для местного прикрытия личного состава от осколков и пулеметного огня с самолетов. В военном кораблестроении для постройки корпусов были введены высокоуглеродистые стали и электросварка, что позволяло значительно уменьшить вес.

Броня по своему качеству осталась почти равноценна броне Первой мировой войны, но калибр артиллерии на новых кораблях вырос. Для бортовой брони существовало простое правило: ее толщина должна быть больше или примерно равна калибру стрелявших по ней орудий. Пришлось снова увеличивать защиту, но сильно утолщать броню было уже невозможно. Общий вес брони на старых линейных кораблях был не больше 10 тысяч тонн, а на новейших - около 20 тысяч! Тогда стали делать броневой пояс наклонным.

Артиллерия

Во время Первой мировой войны, как и в предвоенные годы, бурно развивалась артиллерия. В 1910 году в Англии сходят на поду корабли типа «Орион» , вооруженные десятью 343-мм пушками. Данное орудие имело вес 77,35 тонны и выпускало 635-кг снаряд на дистанцию 21,7 километра. Моряки поняли, что «Орион» только начало в повышении калибра, и промышленность стала работать в этом направлении.

В 1912 году США переходят на 356-мм калибр, одновременно 14-дюймовки ставят на свои линкоры Япония («Конго» ) и даже Чили («Адмирал Кохрейн» ). Орудие весило 85,5 тонны и стреляло 720-кг снарядом. В ответ англичане в 1913 году заложили сразу пять линкоров типа «Куин Элизабет» , вооруженных восемью 15-дюймовыми (381-мм) пушками. Эти уникальные по своим характеристикам корабли заслуженно считались самыми грозными участниками Первой мировой войны. Их орудие главного калибра весило 101,6 тонны и посылало 879-кг снаряд со скоростью 760 м/с на расстояние 22,5 километра.

Немцы, спохватившиеся позже других государств, успели в самом конце войны построить линкоры «Байэр» и «Баден» , вооруженные 380-мм орудиями. Германские корабли были почти аналогичны английским, но к этому времени американцы установили на своих новых линкорах по восемь 16-дюймовых (406-мм) пушек. На подобный калибр вскоре переходит и Япония. Орудие весило 118 тонн и стреляло 1015-кг снарядом.

Но последнее слово все-таки осталось за Владычицей морей -заложенный в 1915 году большой легкий крейсер «Фьюриэс» предназначался для установки двух 457-мм орудий. Правда, в 1917 году, так и не вступив в строй, крейсер был переоборудован в авианосец. Носовая одноорудийная башня была заменена взлетной палубой длиной 49 метров. Пушка весила 150 тонн и могла раз в 2 минуты посылать 1507-кг снаряд на 27,4 километра. Но даже и этому монстру не суждено было стать самым большим орудием за всю историю флота.

В 1940 году японцы свой суперлинкор «Ямато» вооружили девятью 460-мм пушками, установленными в трех огромных башнях. Орудие весило 158 тонн, имело длину 23,7 метра и стреляло снарядом весом от 1330 до 1630 килограммов (в зависимости от типа). При угле возвышения 45 градусов эти 193-сантиметровые изделия улетали на 42 километра, скорострельность — 1 выстрел в 1,5 минуты.

Примерно в это же время очень удачную пушку для своих последних линкоров удалось создать американцам. Их 406-мм орудие с длиной ствола 52 калибра выпускало 1155-кг снаряд со скоростью 900 км/ч . Когда пушка использовалась как береговая, то есть исчезало ограничение угла возвышения, неизбежное в башне, то дальность стрельбы достигала 50,5 километра.

Аналогичные по мощности орудия были спроектированы в Советском Союзе для планируемых к постройке линейных кораблей. 15 июля 1938 года в Ленинграде был заложен первый великан (65 000 т), его 406-ммпушка могла выбрасывать тысячекилограммовые снаряды на 45 километров. Когда осенью 1941 года немецкие войска приблизились к Ленинграду, одними из первых с дистанции в 45,6 километра их встретили снаряды опытного орудия-- прототипа пушек главного калибра так и не построенного линкора, установленного на Морском научно-исследовательском артиллерийском полигоне.

Значительно совершенствуются и корабельные башни. Во-первых, их конструкция позволила придавать орудиям большие углы возвышения, что стало необходимым для увеличения дальности выстрела. Во-вторых, основательно улучшились механизмы заряжания орудий, что позволило довести скорострельность до 2— 2,5 выстрела в минуту. В-третьих, улучшается система наводки. Для того чтобы правильно навести орудие на движущуюся цель, надо иметь возможность плавно поворачивать башни, весящие более тысячи тонн, одновременно это нужно делать довольно быстро. Перед Второй мировой войной наибольшая скорость вращения была доведена до 5 градусов в секунду. Совершенствуются и противоминные орудия. Их калибр остается прежним — Ш5— 152 мм, но вместо палубных установок или казематов их помещают в башни, это приводит к возрастанию боевой скорострельности до 7—8 выстрелов в минуту.

Линейные корабли стали вооружать не только орудиями главного калибра и противоминной(правильнее было бы сказать -противоминоносной) артиллерией, но и зенитными пушками. По мере того как росли боевые качества авиации, усиливалась и умножалась зенитная артиллерия. К концу Второй мировой войны количество стволов доходит до 130—150. Зенитная артиллерия была принята двух видов. Во-первых, это орудия универсального калибра (100—130 мм), то есть способные вести огонь как по воздушным, так и по морским целям. Таких пушек ставили 12—20. Они могли доставать самолет на 12-километровой высоте. Во-вторых, для стрельбы по быстро маневрирующим на малой высоте самолетам применялись малокалиберные автоматические зенитки калибром от 40 до 20 миллиметров. Эти системы обычно монтировались в многоствольные установки кругового вращения.

Противоминная защита

Большое внимание уделили конструкторы и защите линейных кораблей от торпедного оружия. При взрыве нескольких сот килограммов сильнейшей взрывчатки, заполняющей боевую часть торпеды, образуются газы с колоссальным давлением. Но вода не сжимается, поэтому корпус корабля получает мгновенный удар, словно молотом из газов и воды. Этот удар наносится снизу, под водой, и опасен тем, что в пробоину немедленно врывается огромное количество воды. К началу Первой мировой войны считалось, что такая рана смертельна.

Идея устройства подводной защиты зародилась в русском флоте. В начале XX века молодой инженер Р. Р. Свирский пришел к мысли о своеобразной «подводной броне» в виде промежуточных камер, отделяющих место взрыва от жизненно важных частей корабля и ослабляющих силу удара по переборкам. Однако проект на какое-то время затерялся в бюрократических канцеляриях. Впоследствии на линейных кораблях появилась именно такого типа подводная защита.

Были выработаны четыре системы бортовой защиты от взрыва торпеды. Наружная обшивка должна быть тонкой, чтобы не давать массивных осколков, за ней имелась камера расширения — пустое пространство, дававшее возможность взрывным газам расшириться и уменьшить давление, далее - камера поглощения, принимавшая оставшуюся энергию газов. За камерой поглощения ставилась легкая переборка, образовывавшая фильтрационный отсек, на случай если предыдущая переборка будет пропускать воду.

В германской системе бортовой защиты камера поглощения состояла из двух продольных переборок, причем внутренняя — 50-мм броневая. Пространство между ними заполнялось углем. Английская система заключалась в установке булей (выпуклые полусферические наделки из тонкого металла на бортах), наружная часть которых образовывала камеру расширения, затем имелось пространство, заполненное целлюлозой, затем две переборки-- 37-мм и 19-мм, образовывавшие пространство, залитое нефтью, и фильтрационный отсек. Американская система отличалась тем, что позади тонкой обшивки поставили пять водонепроницаемых переборок. Итальянская система основывалась на том, что вдоль корпуса шла цилиндрическая труба из тонкой стали. Пространство внутри трубы было заполнено нефтью. Дно кораблей стали делать тройным.

Само собой все линкоры имели системы управления огнем, позволяющими автоматически вычислять углы наводки орудий в зависимости от дальности до цели, скорости своего корабля и корабля противника и связь позволяющую передавать сообщения из любой точки океана, а также пеленговать корабли противника.

Помимо надводного флота быстро развивался и подводный. Подводные лодки были значительно дешевле, быстро строились и наносили серьезный ущерб противнику. Самых впечатляющих успехов во Второй Мировой войне достигли немецкие подводники потопив за годы войны 5861 торговое судно (учитывались водоизмещением свыше 100т.) общим тоннажем 13 233 672 тонны . Кроме того, ими было потоплено 156 боевых кораблей, среди которых 10 линкоров.

К началу Второй мировой Англия , Япония и США имели на своем вооружении авианосцы . Один авианосец имела и Франция . Строила свой авианосец и Германия , однако при высокой степени готовности проект был заморожен и некоторыеисторики полагают, что к этому приложил руку шеф Люфтваффе Герман Геринг , не пожелавший получить неподконтрольную ему палубную авиацию .

Греческий торговый флот (греч. Ελληνικός Εμπορικός Στόλος ) был участником Второй мировой войны, наряду с ВМФ Греции. Торговый флот стал участником войны примерно за год до вступления Греции в войну и продолжил своё участие в войне после освобождения Греции (октябрь 1944), на протяжение ещё 11 месяцев.

Профессор истории Илиас Илиопулос отмечает, что участие греческого торгового флота в войне отвечает тезису американского военно-морского теоретика, контр-адмирала Альфреда Мэхэна , что морская мощь нации является суммой военно-морского и торгового флотов. Илиопулос отмечает, что и в древности «великое государство моря» Афин (Фукидид) являлось суммой потенциалов афинского военного и торгового флота и что Афины располагали тогда около 600 торговыми судами .

Предыстория

По самой скромной оценке, накануне Второй мировой войны греческий торговый флот был девятым в мире по тоннажу и насчитывал 577 пароходов. Учитывая тот факт, что в десятке были страны оси - Германия, Италия и Япония - а также флот оккупированной Франции (смотри Режим Виши), значение греческого торгового флота для антифашисткой коалиции было более чем существенным . Профессор И. Илиопулос пишет, что греческий торговый флот располагал 541 пароходами под греческим флагом, общей вместимостью в 1 666 859 БРТ и 124 пароходами под иностранными флагами, вместимостью в 454 318 БРТ. Согласно Илиопулосу, греческий торговый флот находился на четвёртом месте в мире, а греческий сухогрузный флот на втором .

Исследователь Димитрис Галон, основываясь на немецких источниках, пишет что в 1938 году, за год до начала Второй мировой войны, греческий торговый флот находился на третьем месте в мире, после Англии и Норвегии, располагая 638 судами, общей вместимостью 1,9 миллионов БРТ. 96 % всех судов греческого торгового флота были сухогрузами .

По оценке контр-адмирала Сотириоса Григориадиса, греческий торговый флот располагал до войны 600 океанскими пароходами и 700 моторными средиземноморскими судами. 90 % океанских пароходов были сухогрузами. Григориадис подтвержает, что греческий довоенный флот был впереди флотов Швеции, Советского Союза, Канады Дании и Испании, но отмечает что греческий флот не превышал 3 % от мирового флота, в то время как первый тогда флот в мире, британский, в 1939 году располагал 26,11 % тоннажа мирового флота. Однако за несколько месяцев войны обстановка на море для Британии резко обострилась. К середине 1940 года ВМФ Британии располагал топливом только на 2 месяца. Уже к сентябрю 1941 года торговый флот Британии потерял 25 % своих судов. В этой связи, греческий торговый флот приобрёл для союзников, и в особенности для Британии, огромное значение .

Подписанное в январе 1940 года с правительством нейтральной тогда Греции Военного торгового соглашения (War Trade Agreement), при поддержке греческих судовладельцев и профсоюза греческих моряков, по сути передавало один из крупнейших флотов мира в распоряжение британского правительства и исключало перевозку греческими судами грузов стран Оси .

Видео по теме

Прелюдия мировой войны

Как следствие, греческие добровольцы в Испании принадлежали в основном к 3 группам: морякам греческого торгового флота - грекам проживающим в эмиграции - грекам острова Кипр , находившимся под британским контролем. Греческие торговые моряки составили значительную часть состава Греческой роты интербригад имени Ригаса Фереоса .

Кроме отправки добровольцев, основной задачей Профсоюза моряков Греции, с центром в Марселе, во главе с Камбуроглу, расстрелянного позже немцами во Франции, стало бесперебойное снабжение республиканцев. Из-за угрозы подводных лодок, грузы чаще доставлялись в порты Алжира , откуда доставлялись на каиках в Испанию. На последнем плече большинство греческих моряков были вооружены :191 . Многие моряки вступали добровольцами в республиканскую армию сразу по прибытии в Испанию. Другие, такие как офицеры Папазоглу и Гомер Серафимидис, вступали в республиканский военно-морской флот :210 .

Значительным вкладом греческих моряков был отказ работать на судах перевозящих грузы для Франко, в отличие от судов перевозящих грузы из СССР, несмотря на то что последние находились постоянно под угрозой итальянских подлодок и немецкой и итальянской авиации :219 .

Начало Второй мировой войны и профсоюз моряков

С началом Мировой войны, находившийся в Марселе прокоммунистический Союз моряков Греции (ΝΕΕ, в 1943 году был реорганизован в Федерацию греческих организаций моряков, ΟΕΝΟ), не забывая о «классовой борьбе», дал установку «Держать корабли на ходу» .

После капитуляции Франции, руководство профсоюза греческих моряков перебралось в Нью-Йорк .

Период с начала Второй мировой войны (1 сентября 1939 года) до начала греко-итальянской войны (28 октября 1940 года)

В этот период многие греческие торговые суда, зафрахтованные союзниками, были потоплены в Атлантике, в основном немецкими подводными лодками. Некоторые греческие суда были конфискованы в портах, находившихся под контролем сил Оси и их союзников. Общие потери греческого торгового флота в этот, первый, период войны достигли 368 621 БРТ .

Уже в первый месяц войны, командиры немецких подводных лодок получили 30 сентября 1939 года следующее указание: «…поскольку греки продали или отдали во фрахт англичанам большое количество (торговых) судов, греческие суда должны считаться вражескими…. При атаке подлодки должны оставаться невидимыми….» . Однако в тот период некоторые командиры немецких подводных лодок ещё соблюдали морскую этику.

Мемориал немецкой подлодке U-35 в Вентри, Ирландия

Греческий пароход «Иоанна» (950 БРТ) был остановлен 1 июня 1940 года немецкой подлодкой U-37 , в 180 милях от испанского порта Виго . Экипажу было приказано покинуть пароход, который затем был потоплен . Капитан Василиос Ласкос , сам бывший подводник и погибший в 1942 году командуя греческой подлодкой «Кацонис (Υ-1) », вместе со своим экипажем, 3 дня шёл на шлюпках в штормовом море, пока не был подобран рыбаками. Ласкос и его экипаж направились в Лиссабон , где уже образовалась колония 500 греческих торговых моряков, чьи суда были потоплены немецкими подводными лодками. Все они были посажены на греческий торговый пароход «Аттика» и доставлены в Грецию.

Аналогичный случай описывает в своей книге старший механик греческого парохода «Адамастос», Константин Домврос. Пароход был остановлен 1 июля 1940 года в Северной Атлантике немецкой подлодкой U-14 . Пароход был потоплен. Экипаж был оставлен в шлюпках в 500 милях от суши, но не был расстрелян .

Со временем подобных случаев становилось всё меньше и потопление греческих торговых судов сопровождалось гибелью их экипажей.

Этот период отмечен также участием греческих торговых судов в Дюнкеркской эвакуации . Одной из греческих потерь в ходе эвакуации, стал пароход «Галаксиас» (4393 БРТ), потопленный немецкой авиацией во французском порту Дьеп в начале операции . Участие греческих торговых судов в Дюнкерской эвакуации нашло своё место в мемуарах Черчилля .

Период с начала греко-итальянской войны (28 октября 1940 года) до начала немецкого вторжения в Грецию (6 апреля 1941 года)

Из 47 мобилизованных пассажирских судов, 3 были переоборудованы в плавучие госпитали («Аттика», «Эллинис» и «Сократис»). Как госпитали использовались также грузопассажирские «Поликос», «Андрос», «Иония» и «Мосханти» (последние 2 без опознавательных знаков Красного креста .

В этот период потери греческого торгового флота, в основном, были результатом деятельности ВМФ Италии (Regia Marina Italiana). Это были грузовые пароходы и моторные суда, мобилизованные греческим правительством и использовавшиеся в качестве транспортов. В число потерь также вошли греческие суда, конфискованные в итальянских портах, сразу после отклонения греческим правительством итальянского ультиматума и начала войны. Общие потери этого периода, включая и продолжающиеся потери греческого торгового флота в Атлантике, достигли 135 162 БРТ .

Период с начала немецкого вторжения (6 апреля 1941 года) до полной оккупации Греции (31 мая 1941 года)

Греческий грузо-пассажирский пароход Андрос. Использовался в качестве плавучего госпиталя. Потоплен немецкой авиацией 25.4.1941 года.

В октябре 1940 года греческая армия отразила нападение Италии и перенесла военные действия на территорию Албании. Это была первая победа стран антифашистской коалиции против сил Оси. Итальянское весеннее наступление 9 - 15 марта 1941 года в Албании показало, что итальянская армия не могла изменить ход событий, что делало вмешательство Германии для спасения своего союзника неизбежным.

По просьбе греческого правительства, до конца марта 1941 года, Великобритания послала в Грецию 40 тысяч своих солдат. При этом англичане заняли вторую линию обороны по реке Алиакмон, вдали от линии фронта в Албании и потенциального театра военных действий на греко-болгарской границе .

Немецкое вторжение, из союзной немцам Болгарии, началось 6 апреля 1941 года. Немцы не смогли сходу прорвать линию греческой обороны на греко-болгарской границе, но прошли к македонской столице, городу Фессалоники , через территорию Югославии. Группа дивизий Восточной Македонии была отсечена от основных сил греческой армии, сражавшихся против итальянцев в Албании. Немецкие войска вышли в тыл греческой армии в Албании. Дорога на Афины была открытой для немецких дивизий.

Наряду с потерями ВМФ Греции, потерявшего в этот период 25 кораблей, потери греческого торгового флота, в течение месяца, достигли 220 581 БРТ, что составляло 18 % его потенциала . Все потери, как ВМФ Греции, так и греческого торгового флота, были результатом деятельности Люфтваффе .

Среди прочих судов, самолёты Люфтваффе потопили плавучие госпитали, невзирая на знаки Красного креста и их полное освещение ночью («Аттика» 11 апреля 1941 года, «Эсперос» 21 апреля, «Эллинис» 21 апреля, «Сократис» 21 апреля , «Поликос» 25 апреля и «Андрос» 25 апреля .

Основной целью немецких самолётов был Пирей (9 потопленных судов), другие греческие порты, но и вся акватория Эгейского моря (88 потопленных судов) была зоной непрестанных атак немецких самолётов на военные корабли и торговые суда.

Потери греческого торгового флота связанные с сражением за Крит (17 потопленных судов) достигли 39 700 БРТ .

Большое число греческих торговых судов, с греческими воинскими частями и беженцами, а также английскими, австралийскими и ново-зеландскими частями, последовало за кораблями греческого ВМФ в Египет и Палестину .

Период от начала оккупации (31.5.1941) и до завершения Второй мировой войны (15.8.1945)

Греческий пароход Калипсо Верготи Потоплен немецкой подлодкой 29.6.1941 года в Атлантике.

В этот период греческий торговый флот потерял бόльшую часть своего потенциала. Греческие торговые суда были потоплены силами Оси на всех широтах и долготах земного шара. Большое число греческих судов, конфискованных немцами и итальянцами, были потоплены союзниками. В число потерь этого периода включаются также греческие суда, конфискованные японцами в портах Японии и Китая. Общие потери греческого торгового флота в этот период составили 535 280 БРТ .

Среди многочисленных героических актов греческих торговых моряков этого периода два отмечены в ходе поддержки британских войск в Северной Африке.

2 Февраля 1943 года греческое торговое судно «Николаос Г Кулукундис» (капитан Г. Паноргиос), невзирая на обстрел итальянских и германских самолётов и кораблей, сумело доставить в Ливию груз бензина для 8-й британской армии. Британский премьер-министр Черчиль посетил борт судна 4 февраля, чтобы лично выразить свою признательность экипажу.

Аналогичный акт греческого судна «Элпис» (капитан Н. Кувалиас) получил официальную признательность короля Англии .

В этот период греческие торговые суда принимали участие в конвоях на Англию и Мурманск , что отражено в мемуарах Черчилля .

Наряду с греческими корветами «Томбазис » и «Криезис » , в союзной высадке в Нормандии приняли и суда греческого торгового флота. Пароходы «Агиос Спиридон» (капитан Г. Самотракис) и «Георгиос П.» (капитан Д. Парисис) были затоплены экипажами на мелководье, для создания волнолома. Пароходы «Америка» (капитан С. Феофилатос) и «Эллас» (капитан Г. Триливас) продолжали доставлять войска и грузы на побережье Нормандии.

Следует отметить, что экипажи на суда подлежащие затоплению были набраны из добровольцев, после обращению к двум секретарям профсоюза греческих моряков, одним из которых был коммунист Антонис Абатиелос .

Одной из потерь последних лет войны был пароход «Пилевс » (4965 БРТ), торпедированный немецкой подлодкой U-852 13 марта 1944 года у берегов Западной Африки. За убийство после торпедирования греческих моряков, экипаж U-852, после войны, предстал перед судом .

К концу войны число греческих торговых судов потопленных немецкими подводными лодками достигло 124 .

Потери

В общей сложности, за годы войны греческий торговый флот потерял 486 судов, суммарной вместимости 1 400 000 БРТ, что составляло 72 % его потенциала. Около половины этих потерь приходились на первые 2 года войны. Для сравнения, британский флот потерял 63 % своего потенциала. На фоне общих союзных потерь достигших 4834 судов и суммарных 19 700 000 БРТ, греческие потери выглядят особенно высокими. Из 19 000 греческих торговых моряков, служивших на торговых судах в годы войны, 4000 моряков погибли, в основном в результате торпедирования их судов. 2500 моряков остались инвалидами. 200 моряков, переживших потопление своих судов или плен, получили серьёзный или непоправимый ущерб их психическому здоровью .

Греческий торговый флот после войны

Судно-музей Hellas Liberty в июне 2010 года

Ещё в ходе войны (1944) и по запросу эмиграционного греческого правительства, правительство США предоставило 15 судов типа «Либерти» греческим судовладельцам М. Кулукундису К. Лемосу и Н. Ретимнису .

В знак признания огромного вклада греческого торгового флота в победу союзников и понесённых им потерь, по окончанию войны, правительство США предоставило греческим судовладельцам, потерявшим свои суда в Атлантике, 100 «Либерти» на льготных условиях. Каждое из этих 100 судов было предложено за 650 000 $, с 25 % предоплатой и 17-летним кредитом с процентами, под гарантии Греческого правительства. В последующие годы, но уже на текущих коммерческих условиях, греческими судовладельцами были приобретены ещё 700 «Либерти».

Если по изначальной идее «Либерти» строились как «суда на пять лет» и их массовый слом пришёлся на 1960-е годы , то греческие судовладельцы эксплуатировали эти суда ещё два десятилетия. Последнее «Либерти» греческих судовладельцев было списано в 1985 году. В определённой степени «Либерти» послужили отправной точкой послевоенного взлёта греческого торгового флота (под греческим и другими флагами), прочно «удерживающего свою лидирующую позицию в мировом торговом флоте» по сегодняшний день .

В знак признания вклада «Либерти» во взлёте греческого торгового флота, в 2009 году, одно из последних в мире «Либерти» было переоборудовано в судно музей «Hellas Liberty » и поставлено к месту постоянной стоянки в греческом порту Пирей .

Профсоюз греческих моряков после войны

С поражением Демократической армии, многие торговые моряки оказались в эмиграции в странах Восточной Европы и в СССР. Антонис Абатиелос , один из двух секретарей профсоюза отмеченный историографией в высадке в Нормандии, был осуждён в 1947 году к смерти, за организацию забастовки в военное время. Исполнение приговора было отменено, благодаря известности Абатиелоса в всемирном профсоюзном движении и усилиями его жены, англичанки леди Бетти Абатиелу . Абатиелос был освобождён только через 16 лет, в 1963 году .

Один из самых известных офицеров торгового флота, Димитрис Татакис , был замучен в январе 1949 года в концлагере на острове Макронисос .

Ветераны греческого торгового флота отмечают, что «первый флот в мире» обязан своему взлёту не только и не столько греческим судовладельцам, сколько труду и жертвам греческих моряков, как в годы войны, так и в послевоенные годы .

Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)

Итальянский флот во Второй Мировой войне

Итальянский флот накануне войны

Подготовка

Во время международного кризиса, который разразился с началом Эфиопской кампании весной 1935 года, итальянский флот впервые со времен Первой Мировой войны был отмобилизован. После завершения операции в Эфиопии многие вспомогательные службы флота были сокращены, но в конце 1936 года флот оставался мобилизованным. Гражданская война в Испании, различные международные кризисы и наконец оккупация Албании – все это вынуждало держать флот в состоянии боевой готовности.

Подобные события, конечно, отрицательно повлияли на подготовку к будущему мировому конфликту. Постоянная готовность кораблей приводила к износу механизмов и усталости экипажа, мешала перспективному планированию. Более того, итальянское правительство уведомило вооруженные силы, что начало войны предполагается не ранее 1942 года. Это было подтверждено во время подписания договора «Оси» между Италией и Германией. Флот составлял свои планы, исходя из этой даты.

10 июня 1940 года, когда военные действия должны были вот-вот начаться, многие составляющие того, что называется «готовностью к войне» еще не были завершены. Например, первоначальными планами предусматривалось построить 4 новых мощных линкора и закончить полную модернизацию 4 старых к 1942 году. Такое ядро флота заставило бы уважать себя любого противника. В июне 1940 года в строю находились только «Кавур» и «Чезаре». «Литторио», «Витторио Венето», «Дуилио» и «Дориа» еще завершали оснащение на верфях. Чтобы закончить достройку линкора «Рома» требовалось еще 2 года, для достройки «Имперо» – по крайней мере 3 (В действительности «Рома» был достроен весной 1943 года, работы на «Имперо» так и не были завершены). Преждевременное начало военных действий застало в постройке 12 легких крейсеров, множество эсминцев, эскортных кораблей, подводных лодок и малых судов. Начало войны задержало их достройку и оснащение.

Кроме этого, добавочные 2 года позволили бы устранить недостатки в техническом оснащении и обучении экипажей. Это особенно касается ночных действий, торпедной стрельбы, радара и асдика. Сильнее всего ударило по боеспособности итальянских кораблей отсутствие радара. Вражеские корабли и самолеты безнаказанно атаковали итальянские корабли ночью, когда те были практически слепы. Поэтому враг выработал новые тактические приемы, к которым итальянский флот оказался совершенно не готов.

Технические принципы действия радара и асдика были известны итальянскому флоту с 1936 года. Но война прервала научные работы над этими системами вооружения. Чтобы довести их до практического применения, требовались дорогостоящие промышленные разработки, особенно для радара. Сомнительно, чтобы итальянский флот и промышленность сумели достичь значительных результатом, даже имея те самые 2 года. Тем не менее, противник потерял бы преимущество неожиданности их использования. К концу войны удалось построить только несколько самолетных радаров, и то, скорее, экспериментальных установок.

В годы войны итальянский флот дорого заплатил за эти и другие мелкие недостатки, которые часто мешали использовать благоприятную ситуацию. Тем не менее, итальянский флот хорошо подготовился к войне и полностью оправдал вложенные в него средства.

Подготовительные меры флота включали в себя накопление всевозможных припасов, и когда началась война, резервы многих видов снабжения позволяли удовлетворить любые требования. Например, кораблестроительные верфи работали без задержек всю войну и даже после перемирия почти исключительно на довоенных запасах. Возрастающие требования Ливийского фронта вынуждали флот переоборудовать некоторые порты – вдобавок не по одному разу – и решать подчас неожиданные задачи, прибегая только к собственным резервам. Иногда флот выполнял просьбы и других видов вооруженных сил.

Поставки топлива были совершенно недостаточными, и мы увидим позднее, какой острой стала эта проблема. В июне 1940 года флот имел только 1800000 тонн нефти, собранных буквально по капле. В то время предполагалось, что ежемесячный расход во время войны составит 200000 тонн. Это означало, что флотских запасов хватит только на 9 месяцев войны. Муссолини однако считал, что этого более чем достаточно для «трехмесячной войны». По его мнению, военные действия не могли затянуться дольше. Исходя из такого предположения, он даже заставил флот передать часть запасов – всего 300000 тонн – ВВС и гражданской промышленности уже после начала войны. Поэтому во время войны флот был вынужден ограничивать передвижения кораблей, чтобы сократить расход нефти. В первом квартале 1943 года его пришлось урезать до смехотворной цифры 24000 тонн в месяц. По сравнению с первоначальной оценкой – 200000 тонн как необходимого минимума, легко понять, какое влияние это имело на проведение операций.

Все эти недостатки уравновешивал великолепный дух офицеров и матросов. В течение всех 39 месяцев ожесточенных боев до подписания Италией перемирия личный состав итальянского флота не раз показывал образцы массового и индивидуального героизма. Следуя своим традициям, флот сопротивлялся насаждению фашистских политических взглядов. Трудно было заставить себя ненавидеть Британию, чей флот всегда считался естественным союзником.

Но, когда жребий был брошен, флот, движимый чувством долга, начал битву, напрягая все свои силы. Ему противостояли могущественные противники, однако он выдержал испытание огнем с честью и отвагой.

Оппозиция флота развязыванию войны и его первоначальные планы

В начале 1940 года подозрения, что Италия вступит в войну, уже витали в воздухе. Однако Муссолини еще не говорил конкретно начальникам штабов трех видов вооруженных сил, что намерен вмешаться в конфликт. В первые месяцы этого рокового года правительство, чтобы поддержать экспорт, вынудило флот продать Швеции 2 эсминца и 2 миноносца. Этот факт был совершенно естественно понят флотом как признак нежелания правительства вступать в войну, по крайней мере в ближайшем будущем. Но через несколько дней после визита фон Риббентропа к Муссолини в марте 1940 года, за которым немедленно последовал визит Самнера Уэллеса, начало проясняться действительное отношение правительства к войне. До штабов это решение было доведено 6 апреля 1940 года.

В этот день маршал Бадольо – начальник Генерального Штаба – созвал совещание трех начальников штабов видов вооруженных сил и сообщил им о «твердом решении Дуче вмешаться в то время и в том месте, которые он выберет». Бадольо сказал, что война на суше будет вестись в оборонительном ключе, и в наступательном – на море и в воздухе. Два дня спустя, 11 апреля, начальник Штаба ВМФ адмирал Каваньяри письменно высказал свое отношение к этому заявлению. Среди всего прочего он отмечал трудность таких мероприятий ввиду превосходства противника в силах и неблагоприятной стратегической ситуации. Это делало невозможной наступательную морскую войну. Кроме того, британский флот мог быстро восполнит!» любые потери. Каваньяри заявил, что для итальянского флота это невозможно, и вскоре он окажется в критическом положении. Адмирал предупредил, что невозможно будет добиться первоначальной внезапности, и что невозможны операции против вражеского судоходства в Средиземном море, так как оно уже прекращено.

Адмирал Каваньяри также писал: «Так как не существует возможности решения стратегических задач или нанесения поражения вражеским морским силам, вступление в войну по нашей инициативе не оправдано. Мы сможем вести только оборонительные операции». Действительно, история не знает примеров, чтобы страна, развязавшая войну, немедленно переходила к обороне.

Показав невыгодность ситуации, в которой окажется флот из-за неадекватной воздушной поддержки морских операций, адмирал Каваньяри завершил свой меморандум такими пророческими словами: «Какой бы характер не приняло развитие войны на Средиземном море, в конечном счете наши потери на море будут тяжелыми. Когда начнутся мирные переговоры, Италия вполне может обнаружить себя не только без территориальных приобретений, но также без флота и, возможно, без авиации». Эти слова были не только пророческими, они выражали точку зрения итальянского флота. Все предсказания, сделанные адмиралом Каваньяри в его письме, полностью оправдались, за исключением одного. К концу войны Италия осталась без армии и авиации, уничтоженных могущественными противниками, но все еще обладала довольно сильным флотом.

Муссолини, опасаясь, что мир вернется в Европу раньше, чем Италия скажет свое слово, не обратил внимания на эти предостережения. Более того, он просто отмел их, опираясь ни свою уверенность, что военные действия будут очень короткими – не более трех месяцев. Однако итальянский флот готовился к войне на основе оперативных планов, не раз высказывавшихся ранее. Их можно кратко изложить так: держать морские силы сосредоточенными для получения максимальной оборонительной и наступательной мощи; как следствие – не участвовать в защите торгового судоходства за исключением особых редких случаев; оставить идею снабжения Ливии из-за исходной стратегической ситуации. Имея Францию своим врагом, считалось невозможным проводить суда через Средиземное море.

Муссолини не возражал против этих концепций. Он предполагал, что конфликт не затянется, и потому каботажное судоходство можно сократить, а Ливия продержится шесть месяцев на тех запасах, которые там собраны. Оказалось, что все предположения Муссолини неверны. Итальянский флот обнаружил, что вынужден заниматься тем, что делать совершенно не собирался. Ровно через 3 дня после начала войны в Рим из Ливии пришло требование срочно доставить остро необходимое снабжение. И эти требования, которые возрастали с угрожающей скоростью, пришлось выполнять, разумеется, флоту.

16 июня 1940 года подводная лодка «Зоеа» начала погрузку боеприпасов для доставки в Тобрук. Из-за близости базы к линии фронта и ее удаления от других итальянских баз командование не хотело посылать туда транспорты, даже в сопровождении эскорта. Подводная лодка вышла в море 19 июня. Это был первый из бесчисленных походом в Африку.

Эти операции, проводимые под давлением обстоятельств, стали основным занятием итальянского флота, хотя и не самым любимым. Они привели к серьезному распылению сил. 20 июня флотилия эсминцев во главе с «Артильере» вышла из Аугусты в Бенгази, чтобы перевезти противотанковые орудия и артиллеристов. Через 5 дней первый охраняемый конвой вышел из Неаполя в Триполи, перевозя различные грузы и 1727 солдат. В тот же день подводная лодка «Брагадин» вышла в море с грузом материалов для аэропорта Триполи. Эти несколько примеров ясно показывают, насколько было обеспечено «самоснабжение» Ливии. Начальник Генерального Штаба маршал Бадольо, требуя от адмирала Каваньяри отправки в Ливию первых 3 или 4 конвоев, каждый раз твердо заверял, что «это происходит в последний раз».

Уверенность, что война закончится через 3 месяца, вскоре развеялась. Муссолини был введен в заблуждение заявлениями гитлеровской пропаганды о высадке в Англии. В действительности же в конце августа 1940 года итальянскому Верховному Командованию, на основе информации, полученной из Берлина, пришлось отдать приказ готовиться к затяжной войне, которая продлится несколько лет.

К несчастью для итальянского флота, предпосылки, на которых основывалось его оперативное планирование, оказались в корне неверными. Тем не менее, флот упорно сражался долгие 39 месяцев в тяжелейших – а иногда безнадежных – условиях и нанес тяжелые потери могучему противнику. Несмотря на кровопролитные испытания, итальянские моряки, от адмирала до последнего матроса, всегда хранили верность долгу, дух самопожертвования и неизменную отвагу. Их преданность была просто замечательной, так как была следствием не слепого повиновения, а проявлением осознанной воли, что подтверждалось на каждой стадии борьбы.

В начале войны ядро итальянского флота состояло из 2 старых, но модернизированных линкоров и 19 крейсеров. Англичане и французы имели 11 линкоров, 3 авианосца и 23 крейсера, дислоцированных в Средиземном море. И без того огромное превосходство союзников становилось просто подавляющим, если учесть их силы вне Средиземноморского театра, которые могли быть использованы в качестве подкреплений и для восполнения потерь. Грубо говоря, Италия имела военный флот суммарным водоизмещением около 690000 тонн, а противник – в четыре раза больше.

Важно рассмотреть дислокацию флотов воюющих сторон. Англо-французские силы базировались в Тулоне, Гибралтаре, Бизерте и Александрии. В это время на Мальте кораблей не было. Итальянские корабли в основном делились между Неаполем и Таранто, несколько крейсеров базировались на сициллийские порты. Эти силы могли объединяться, используя Мессинский пролив, хотя и подвергались опасности атак, проходя его. В северной части Тирренского моря базировались лишь несколько подводных лодок и соединений торпедных катеров для береговой обороны.

Адриатика была внутренним морем, стратегическое прикрытие которого осуществлялось из Таранто. Тобрук представлял собой выдвинутый аванпост вблизи от вражеских линий, поэтому гам базировались только легкие патрульные корабли. Додеканезские острова и их главная база на Леросе фактически оказались блокированными, так как греческие воды нельзя было считать нейтральными. Здесь могли базироваться только патрульные и диверсионные соединения. База Массауа в Красном море, где находилась группа устаревших эсминцев, подводных лодок и торпедных катеров, была полностью изолирована с самого начала войны и имела ограниченное значение.

Поэтому можно сказать, что дислокация итальянского флота соответствовала географическому фактору. Главные силы находились в центре Средиземного моря, а остальные – в ряде периферийных пунктов. Ситуация в начале войны не предвещала немедленных столкновений, если только оба противостоящих флота не займут явно агрессивных позиций. Итальянский флот этого сделать не мог и, как было показано ранее, даже не намеревался. Однако, как заявлял противник, его флот будет вести наступательную войну, особенно соединение, которым командовал адмирал сэр Эндрю Браун Каннингхэм.

Решающий фактор воздушной поддержки

Еще одним серьезным вопросом для итальянского флота стило: насколько он может полагаться на сотрудничество с авиацией? Она должна была решать три задачи: проводить разведку; прикрывать свои корабли; наносить удары по вражеским. Четыре крупнейших флота мира после Первой Мировой войны изучали эту проблему и пришли к заключению, что им совершенно необходимо иметь авианосцы и свои собственные специализированные авиационные части.

Итальянский флот также создал свою авиацию в ходе Первой Мировой войны, и она хорошо поработала тогда. После войны флот занимался решением сложных проблем взаимодействия кораблей и самолетов, которые, как предполагалось, неизбежно возникнут в будущем. Но после создания в 1923 году итальянских ВВС флоту приказали прекратить все работы в области авиации из-за радикального расхождения во мнениях между ним и ВВС. Муссолини и ВВС одолели сторонников создания морской авиации. Для Дуче и его сторонников из ВВС Итальянский полуостров представлялся огромным авианосцем в центре Средиземного моря. Они придерживались мнения, что самолеты ВВС, действуя с береговых баз, превосходно справятся с любыми задачами морской войны. Поэтому каждое предложение флота построить авианосец и создать свои собственные специализированные воздушные подразделения встречалось в штыки. Однако следует отметить, что начальник штаба ВМФ в 1938 году дал Муссолини убедить себя в необязательности постройки авианосцев. Но в 1941 году Муссолини сам осознал свою ошибку и отдал приказ переоборудовать два больших лайнера в авианосцы.

Единственным компромиссом, достигнутым в этом споре, был вопрос авиаразведки. В результате была создана так называемая «авиация ДЛЯ флота». В действительности «компромисс» мало что давал флоту. Он получил оперативный контроль над разведывательными самолетами и ему разрешили посылать своих наблюдателей на них. Несмотря на всю неуклюжесть подобной схемы, ее все-таки можно было принять, если бы удалось достичь взаимопонимания между ВМФ и ВВС. Однако летчики сильно преувеличивали свои возможности, и потому флоту так и не удалось добиться серьезного внимания к проблемам взаимодействия кораблей и самолетов. ВВС основывали свои доктрины на постулате «независимая воздушная война по своим собственным законам». Эти законы флот никогда так и не сумел, понять.

По этим причинам в начале войны, когда итальянская авиация была более многочисленна, чем вражеская, эффективного сотрудничества флота и авиации добиться не удалось. Однако такое сотрудничество было абсолютно обязательно для нормального проведения морских операций. Итальянская авиация сражалась с огромной энергией, совершенно не обращая внимания на действия флота. В результате такое отсутствие координации ограничивало успехи операций на море как флотских, так и авиационных.

У противника же британский флот с самого начала контролировал свои собственные авиационные подразделения. Хотя их было не слишком много, они были хорошо обучены совместным действиям с кораблями, и комбинированные операции проходили при самом тесном взаимодействии участников. При таких условиях, вполне понятно, почему итальянский флот не смог провести множество операций, которые просто напрашивались.

Результат таких ограничений можно видеть и в истории создания и использования самолетов-торпедоносцев. Идея такого самолета во флоте возникла на самой заре авиации – в 1913 году. Первые попытки реализовать ее были предприняты в 1918 году, а к 1922 году удалось добиться некоторых успехов. На новое оружие возлагались большие надежды. Практически с самого своего рождения как независимого вида вооруженных сил ВВС категорически отвергали эту идею. ВВС сумели помешать флоту проводить собственные эксперименты. В 1938 году были получены сведения, что британский флот интенсивно работает над созданием самолета-торпедоносца, и итальянский флот вновь попытался преодолеть сопротивление ВВС. Он хотел возродить подразделения самолетов-торпедоносцев. Напрасно. К началу войны не было даже намека на решение этой проблемы.

Следует упомянуть, что итальянский флот создал авиаторпеду, превосходящую по своим характеристикам английскую. Ее можно было сбрасывать с высоты 100 метров на скорости 300 км/час – по сравнению с 20 метрами и 250 км/час для английской авиаторпеды. Флот создал некоторый запас этих торпед, которые использовались торпедными катерами. Когда ВВС в разгар войны решили-таки принять на вооружение самолеты-торпедоносцы, они столкнулись с проблемой создания оружия для них, уже решенной флотом. Поэтому флот передал ВВС большое количество торпед и персонал для их обслуживания.

В ходе войны ВВС предпринимали титанические усилия для улучшения общей ситуации, в том числе своих взаимоотношений с флотом. Однако создание доктрины комбинированных операций и получение практического опыта для успешного ведения такого рода военных действий требовало многих лет работы. Конечно, в ходе войны, перемалывавшей людей и технику, возможностей наверстать упущенное не осталось. Поэтому в плане воздушной поддержки итальянский флот в течение всей войны серьезно уступал своим противникам.

Супермарина

Перед началом хронологического описания событий войны обязательно следует аппарат высшего оперативного командования флота, который отвечал за проведение операций на морс. Этот штаб известен как Супермарина.

Современное состояние средств связи и военного искусства делают совершенно необходимым сосредоточение в одной структуре, находящейся на берегу в хорошо защищенном штабе, функций сбора и координации информации о морских операциях. Это требование особенно существенно при действиях в такой относительно узкой акватории, как Средиземное море. Только такая командная организация может надлежащим образом координировать диспозицию всех имеющихся военных средств. Поэтому итальянская Супермарина имела штаб в министерстве Военно-морского флота до тех пор, пока Рим не был объявлен открытым городом. Позднее ее штаб перебазировался в огромный подземный центр радиосвязи в Сайта Розе на Виз Кассиа.

В большой и сложной организации подобного рода сами военно-морские группы составляют лишь небольшую часть, хотя на примере итальянцев видно, что это самые важные фигуры на шахматной доске морской войны. Подобная система приводит к тому, что адмирал, ранее командовавший флотом на каждом его шаге, раздваивается. Одна его часть становится стратегом, который изучает и планирует предварительные фазы боя и руководит развертыванием сил из постоянного центрального штаба на берегу. А вторая часть является тактиком, который командует флотом непосредственно в бою.

В случае Супермарины эта система, как всякое творение рук человеческих, имела ряд недостатков. Самым главным, по-видимому, было стремление централизовать управление сильнее, чем это действительно требовалось.

Вторым серьезным недостатком было то, что командиры на берегу, так же, как командиры соединений в море, постоянно чувствовал: за спиной незримое присутствие Супермарины, иногда предпочитая ожидать приказов или даже требовать инструкций, хотя они вполне могли, а подчас просто были должны действовать самостоятельно. Однако, как автор мог сам заметить, Супермарина чаще ошибалась воздерживаясь от вмешательства, чем в случаях, когда она брала руководство на себя. Пытаясь не связывать свободу действий высшего командующего в море во время фазы развертывания сил и самого боя. Супермарина часто не передавала директивы, которые требовалось передать, по се же собственным оценкам, или те, которые были продиктованы более полным видением ситуации. Ретроспективное изучение этих боев показывает, что соответствующая директива могла привести к более успешным результатам.

Другим дефектом итальянских командных структур была иерархическая организация Супермарины. На вершине стоял начальник Штаба ВМФ, он же заместитель военно-морского министра, в силу этого сильна загруженный делами министерства. В результате на практике оперативное руководство Супермариной оказывалось в руках заместителя начальника штаба, который часто был единственным человеком, знакомым со всеми деталями текущего положения, но чья активность и инициатива были ограничены. Его положение усложнялось тем, что только его начальник лично обсуждал все оперативные проблемы с Муссолини, являвшимся верховным главнокомандующим вооруженными силами и с итальянским Верховным Командованием. Как упоминалось выше, начальник Штаба ВМФ не всегда хорошо знал нюансы положения, чтобы убедить Верховное Командование принять точку зрения флота. Положение дел становилось еще более плачевным, поскольку само итальянское Верховное Командование, слабо понимало стратегические и технические проблемы морской войны, которая велась на Средиземном море.

Начальник германского Абвера адмирал Канарис, умный и хорошо информированный наблюдатель, сказал маршалу Роммелю: «Итальянский флот, в основном, высокого качества, что позволит ему противостоять лучшим флотам мира. Однако его Верховному Командованию не хватает решительности. Но, скорее всего, это результат того, что ему приходится действовать под руководством итальянского Верховного Командования, которое контролируется армией».

Работа различных отделов складывалась в функционирование Супермарины в целом. Самым важным из них был так называемый Оперативный Центр. Через него проходили все донесения, он отдавал все специальные и экстраординарные приказы. С помощью картотеки больших настенных карт Оперативный Центр отслеживал местонахождение всех кораблей, своих и вражеских, в море и в портах. Оперативный Центр был той точкой, откуда осуществлялось руководство флотом в целом и всеми итальянскими кораблями, начиная от линкоров и кончая последним буксиром. Этот нервный центр итальянского флота непрерывно функционировал с 1 июня 1940 года, когда начала действовать Супермарина, и до 12 сентября 1943 года, когда начальник Морского Генерального Штаба, прибыв после подписания перемирия в Бриндизи, принял там командование флотом.

В целом Супермарина была высокоэффективной организацией, а ее Оперативный Центр вполне удовлетворительно справлялся со своими обязанностями в ходе всей войны. Остальным отделам Супермарины в общем не хватало воображения, чтобы отыскать то остроумные решение среди тысяч вариантов, которое будет ключом к успеху. Эта слабость не была недостатком отдельных офицеров Супермарины. Скорее, она была следствием их перегруженности канцелярской работой, что не оставляло им времени для выработки и четкой формулировки «оперативных идей». Это было особенно верно для офицеров, занимавших высшие посты.

Работа Супермарины была тесно связана и зависела от функционирования систем связи, чья роль столь велика во всех областях современной войны. Итальянский флот с самого начала уделял максимальное внимание всем видам связи. Ведь первые опыты Маркони по радиосвязи на море были проделаны итальянским флотом. В начале войны флот имел свою собственную разветвленную и высокоэффективную сеть связи, в которую входили телефон, радио и телеграф. Сложная «нервная система» имела свой центр в штабе Супермарины. Кроме нее, существовала своя отдельная секретная телефонная сеть, связывавшая все флотские штабы па полуострове и в Сицилии. Из Супермарины можно было связаться с флагманскими кораблями, когда они находились в Специи, Неаполе или Таранто. Этим способом можно было передавать наиболее секретные и срочные сообщения прямо по телефону из Оперативного Центра без постороннего вмешательства. Когда вспоминаешь миллионы телефонных, радио– и телеграфных сообщений, переданных за годы войны по сетям связи флота, легко оценить эффективность их работы. До 8 сентябри 1943 года один только римский центр зарегистрировал более 3000000 сообщений.

Эта система связи использовала различные шифры, секретность которых была особенно важна. Ее следовало сохранять любой ценой. В целом эта служба действовала очень неплохо, особенно когда представляешь огромный объем проделанных работ и большое количество использованных шифров. Итальянский флот также создал высокоэффективную службу радиоперехвата и дешифровки. Этот отдел работал в условиях строгой секретности, и даже сегодня о нем нельзя рассказывать. Криптографическая служба, возглавляемая маленькой группой талантливых офицеров, проделала огромную и исключительно полезную работу в ходе войны. Например, немедленная расшифровка британских разведывательных донесений имела огромное значение и помогала флоту до некоторой степени компенсировать недостатки собственной разведки, так как позволяла Супермарине использовать работу вражеской разведывательной службы.